Свобода – это рабство: 8 фактов, которые вы (возможно) не знали о романе «1984»
И пускай антиутопий было написано великое множество как до, так и после Джорджа Оруэлла — именно «» стал тем фундаментальным трудом, который, по-своему, максимально точно зафиксировал ужасы преступлений государственной машины, чинимых за ширмой оголтелой пропаганды.
В честь ой годовщины со дня рождения Джорджа Оруэлла вспоминаем 8 фактов, которые позволят по-новому взглянуть на писателя и его легендарное произведение. Оруэлл сражался с тоталитаризмом словом и делом задолго до романа «» Воспоминания о гражданской войне в Испании легли в основу книги Оруэлла «Памяти Каталонии» В декабре го года Джордж Оруэлл прибыл в Испанию — где только-только разразилась гражданская война — чтобы сражаться на стороне POUM.
POUM — Рабочая партия марксистского объединения, выступавшая против сталинского влияния и боровшаяся с националистами. В Испании Оруэлл провёл около полугода, пока не был ранен немецким снайпером.
Выстрел пришёлся в шею писателя и, по его воспоминаниям, многие потом говорили, что после такого ранения выживают лишь счастливчики.
Хотя сам Оруэлл был немного иного мнения, и считал, что будь он на самом деле счастливчиком — такого ранения ему попросту удалось бы избежать. В июле го года писатель возвращается в Британию и после восстановления в санатории графства Кент приступает к работе над повестью «В память о Каталонии», в которой описал свой опыт вооружённой борьбы с тоталитаризмом. Оруэлл во время работы на Би-би-си С началом Второй мировой войны Оруэлл вновь пытался попасть на фронт, но состояние здоровья — в ом у него диагностировали туберкулёз — не позволило ему пройти медицинскую комиссию.
Тем не менее, с наци он всё же поборолся: в течение двух лет он вёл собственную передачу на радиовещательном отделении Би-би-си, в которой боролся с немецкой пропагандой. Роман «» родился из сказки-притчи о революции го года Обложка книги Оруэлла «Скотный двор» В ом году Оруэлл опубликовал эссе под названием «Почему я пишу», в котором рассказал, что почти всем своим творчеством он прямо или косвенно хотел насолить тоталитаризму.
Одним из самых ярких таких произведений считается его повесть-антиутопия «Скотный двор»: на примере одной фермы — где домашние животные свергли и прогнали своего хозяина — автор описал путь разложения идей революции от всеобщего равенства до возникновения ещё более жестокой диктатуры. Эта арифметическая нелепица — одновременная простая и ужасающая — была заимствована, по мнению исследователей творчества Дж.
В «Командировке…» это уравнение упоминалось в главе, посвящённой советским пятилеткам, когда за 4 года выполнялся пятилетний план. Плакат Якова Гименар, г. Примечательно, что Оруэлл использовал этот арифметический абсурдизм задолго до романа.
Это прямой путь к кошмарному миру, где лидер или партия контролируют не только будущее, но и прошлое. Если лидер заявит, что чего-то никогда было — его не было. Если лидер захочет, чтобы два плюс два стало равно пяти — оно будет равно пяти. И это пугает меня намного сильнее, чем бомбы». Роман мог иметь совсем другое название «Война — это мир, свобода — это рабство, незнание — сила»: три столпа двоемыслия В процессе работы над книгой несколько раз менялось её название.
Первым рабочим названием было «Последний человек в Европе», которое позднее сменил «Живые и умершие». В какой-то момент Оруэллрешает вынести в заголовок год развития событий книги.
Сначала это был ый. Потом Оруэлл сменил его на ой и, в конце концов, остановил свой выбор на ом. Издатель от такого желания был не в восторге и настаивал на том, чтобы автор выбрал такой заголовок, который давал бы читателям хоть какое-то представление, чему посвящена книга. Но Оруэлл оказался непреклонен и отстоял свою позицию. Работа французского художника Guillaume Morellec, К слову, до сегодняшнего дня остаётся до конца не ясно, почему автор выбрал именно ый год в качестве времени действия своего романа.
Однако некоторые исследователи творчества писателя предполагают, что огромное влияние на Оруэллаоказала книга российского писателя Евгения Замятина «Мы». Этот роман-антиутопия также посвящён тоталитарному государству будущего и содержит немало параллелей с произведением Оруэлла: например, в Едином государстве и Благодетеле без труда угадывается Океания и Старший Брат.
В пользу версии того, что Оруэлл был знаком с произведением Замятина говорит тот факт, что в ом году он выступал рецензентом англоязычного издания романа «Мы», и переписка Оруэлла с писателем Глебом Струве, в которой британец выразил огромную заинтересованность в подобного рода литературе.
Подобно роману «», замятинская антиутопия «Мы» была впервые опубликована в СССР лишь в ом году. Иллюстрация к роману Замятина «Мы» Кстати, режиссёр Андрей Тарковский высказывался о «Мы» весьма нелицеприятно, назвав книгу претенциозной, слабой и противненькой. Судьба романа подтвердила его горькие тезисы Политическая карта мира из романа «» Описывая внешнюю политику Океании, Оруэлл вывел формулу бесконечной войны: государство описывалось в состоянии постоянного противостояния то с Остазией, то с Евразией.
Победы всегда преувеличивались, поражения замалчивались или преуменьшались; конфликт с одной из них сопровождался потеплением отношений с другой с обязательной последующей сменой ролей. Сотрудникам Министерства правды нужно лишь корректировать архивные документы, приводя их в соответствие с текущими интересами партии и Большого Брата. Работа художника А. Романова С момента своего появления, «» воспринимался в СССР как подрывная литература, нацеленная на ослабление существовавших в нём порядков: подобное заключение было сделано официальными цензурирующими органами и стало достоянием общественности после развала Советского Союза и открытием доступа к архивам.
У романа «» есть два литературных продолжения В лучших голливудских традициях, резонансный роман получил сиквел, причём не один, а сразу два, написанных разными авторами независимо друг от друга. Рома-сиквел от Бёрджесса Первый роман вышел из-под пера не меньшей легенды, чем сам Оруэлл — британца Энтони Бёрджесса.
Широкому кругу читателей Бёрджесс известен благодаря книге «Заводной апельсин»: культовому сатирическому роману о старом добром ультранасилии, перенесённом на экраны Стэнли Кубриком. Свой роман-продолжение Бёрджесс назвал «» и разделил на две части. В первой автор делает анализ труда Оруэлла, а во второй рассказывает собственную версию жизни в тоталитарной стране будущего, где пожарные устраивают забастовки во время пожара, а улицы охвачены преступностью.
Книга вышла в свет в ом году. Роман-сиквел от Далоша Второй роман сочинил венгерский дисседент Георгий Далош и его версия, в отличие от Бёрджесса, стала прямым продолжением романа «». События его книги — также озаглавленной «» — начинаются со смерти Старшего Брата и последующих постепенных смягчениях государственного строя.
Роман Далошавышел в свет в ем году. Сначала его утюжили представители различных социалистических движений, пользовавшихся в Британии немалой популярностью и открыто симпатизировавших Советской России Оруэлл, напротив, был категорически против отождествления социализма и СССР.
Закончив роман в ом году, Оруэлл безуспешно обивал пороги издательств, получив отказ от двадцати из них и сумел добиться его публикации лишь к середине го всего-то тысячным! В полном соответствии с романом, линия партии сделала разворот на градусов: началась Холодная война и роман Оруэлла в одночасье был объявлен главным литературным оружием против коммунистов. Произошедшие события стали горьким подтверждением тезисов, изложенных Оруэллом; тезисов, которые не теряют своей актуальности даже сегодня.
Война — это мир. Свобода — это рабство. Мизулина назвала запретительные законы актом свободы
Война — это мир. Свобода — это рабство. Незнание — сила. Это и есть самая большая несвобода. Я вам могу сказать, что чем больше прав у нас будет, тем менее мы свободны, потому что право в отличие от запрета — это когда ты должен действовать, и только таким образом, как написано в законе»,— заявила сенатор на Форуме безопасного интернета в Москве цитата по информагентству «Москва».
Госпожа Мизулина назвала «ложным представлением», будто депутаты все запрещают, и объяснила, как запрет приводит к свободе. Запрет — это как раз есть то, где человек свободен, потому что он говорит: это нельзя, а все остальное — как хочешь»,— считает член Совета федерации.
По ее мнению, запреты важны для интернет-площадок, так как они ограждают население от вредных и потенциально опасных ресурсов. Сегодня Совет федерации одобрил закон о «суверенном рунете»: за документ проголосовал сенатор, против — четверо, один воздержался. Согласно инициативе, в случае угрозы отключения рунета Россия «может осуществлять централизованное управление сетью связи общего пользования».
Обязанность по блокировке запрещенного контента будет переложена с операторов связи на Роскомнадзор. Также в рамках закона с года госорганы и учреждения обязаны полностью перейти на российские средства шифрования.
Госдума приняла закон в третьем чтении 16 апреля. Как ожидается, документ вступит в силу уже осенью нынешнего года.
Джордж Оруэлл, "1984"
Проблематика общества в раскрывается через ограничение базовых потребностей. Став всеобщим, богатство перестает порождать различия. Можно, конечно, вообразить общество, где блага, в смысле личной собственности и удовольствий, будут распределены поровну, а власть останется у маленькой привилегированной касты.
1984 за 10 минут от Евгения ВольноваНо на деле такое общество не может долго быть устойчивым. Ибо если обеспеченностью и досугом смогут наслаждаться все, то громадная масса людей, отупевших от нищеты, станет грамотной и научится думать самостоятельно; после чего эти люди рано или поздно поймут, что привилегированное меньшинство не выполняет никакой функции, и выбросят. В конечном счете иерархическое общество зиждется только на нищете и невежестве. Являясь членом так называемой внешней партии ангсоца, Уинстон фактически находится под неустанным наблюдением и днем и ночью.
Камеры слежения есть у него дома и на работе, на улицах. Вот почему особенно примечательны сцены встреч с девушкой Джулией. При всей своей, как она сама говорит, порочности, в романе Джулия символизирует ту шаткую возможностью просто побыть наедине с кем-то или собственными мыслями, вне всеобщего контроля. В тоталитарном обществе такое, к сожалению, большая редкость.
Они мельком общаются даже на оживленных улицах — всегда в толпе людей ангсоца, чтобы не привлекать внимание. Собственно и их сексуальная связь — это их решение, до которого партия и Большой брат еще не добрались.
В обществе Океании, где пропагандируется отвращение к любви и близости кроме необходимого зачатия новых жителейпод тем зеленым деревом на лугу они делают то, что им хочется, хоть и с постоянной опаской. В одной из сцен, в грязном гостиничном номере Уинстон подчеркивает, как же прекрасно иметь возможность просто сидеть и читать книгу, чтобы за тобой никто не наблюдал. Автор словно обращается к читателю и подчеркивая привилегию читать книгу, проводить мысленный анализ и, в моем случае, даже делать обзор для.
Одной из важных тем книгив контексте формирования тоталитарного устройства, стала преемственность поколений.
С каждым новым поколением возможности для общественного бунта будет становиться все меньше.
Детей обучают не только всем основам Ангсоца, но и фактическому стукачеству. Молодое поколение Океании становятся верными последователями партии с малых лет и готовы докладывать на собственных родителей. Уинстону знакомы случаи, когда собственные же дети отправляют взрослых на смерть или в лагеря. Деспотичному режиму партии о лучшем варианте не стоит и думать — преданные Большому Брату сыны и дочки.
Свобода — это рабство. Вместе с этим, Джордж Оруэлл дает поле для маневра человеческой натуре в лице так называемых пролов. Именно в нем главный герой Уинстон видит будущее и возможность избавления от тоталитарного общества.
За жизнью этих людей практически не следят, в отличие от членов партии. Им не запрещено обычное дореволюционное поведение, даже процветает проституция. Среди пролов много стариков, которые застали еще другие времена. Но символичной является сцена в баре, где Уинстону так и не удается ничего добиться от пожилого мужчины.
Они словно говорят на двух разных языках и какой-то содержательной беседы не выходит. Именно о рабочем классе автор говорит как о грубой силе любой революции.
Война — это мир
Но, со слов видного представителя внутренней партии Обрайена, новый режим учел уроки прошлого и со временем искоренит саму возможность смены власти в Океании. И как же можно говорить о теме тоталитаризма в романе Оруэлла без остановки на такой нарицательной личности, как Большой Брат. Проповедуемый лидер исторической революции ангсоца, который остался верен идеалам и нуждам общества.
Мужчина со строгим лицом с усами, внешне похожий одновременно на Гитлера и Сталина. Ярчайшая иллюстрация образа диктатора, которых XX столетие увидело не мало. Как и в случае с главным врагом режима Голдстейном, неизвестно существует ли таинственный Большой брат в действительности. Его никто не видел вживую из сотен миллионов людей Океании. Он не стареет и не меняется, не выступает с речами.
Его образ является олицетворением всего общественного строя ангсоца, неусыпно наблюдающего за каждым. С плакатов и экранов по всей Океании на каждого зрителя смотрит пронзительный взгляд.
Большой брат из Оруэлла давно стал нарицательным понятием, когда речь заходит о тоталитаризме, лишении людей свобод, злоупотреблении разведывательными средствами и полицейскими полномочиями. Несмотря на свои обоснованные вопросы, главный герой романа Уинстон так и не узнает истину, ведь она есть то, во что мы верим, или, точнее, во что нас заставляют верить. Жителей государства Океании приучивают с самого детства мыслить так, как этого хочет партия.
Если это необходимо, принимать любую информацию и выдавать черное за белое и наоборот. Ведь когда практически искореняется понятие критического мышления, анализа, уничтожается фактичная история и оригинальные истины, теряется смысл, становится невозможным даже говорить об извращении правда. Правда становится такой, каковой ее делают, и читатель в этом плане обладает невероятным преимуществом оценивать прочитанное с точки зрения мира вне подобного деспотизма. Очень ярко тема проявляется в той самой печально известной комнатекуда попадает в какой-то момент наш герой Уинстон.
Под жестокими и постоянными пытками, самыми насущными страхами и подавлением воли человека, его заставляют отказаться от очевидных истин, если это потребуется. В конечном счете, если партия и Большой Брат утверждают, а пытки помогают, что дважды два не четыре, а пять, то так оно и. Незнание — сила. Ежедневно и чуть ли не ежеминутно прошлое подгонялось под настоящее.
Поэтому документами можно было подтвердить верность любого предсказания партии; ни единого известия, ни единого мнения, противоречащего нуждам дня, не существовало в записях. Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и писали заново — столько раз, сколько. И не было никакого способа доказать потом подделку.
Фактически, это тоталитарные органы, искривляющие действительность и жестоко наказывающие тех, кто, как ему может показаться, не хочет принимать привычный в государстве порядок.
1984 анализ книги Джорджа Оруэлла
Оруэлл в фактически иронизирует с помощью даже названий этих организаций. Министерство изобилия регулярно скармливает сотням миллионов людей преувеличенную или попросту искаженную информацию об уровне общественного благоденствия.
Так ежемесячные и ежегодные планы по выпуску той или иной продукции всегда выполняются в Океании с излишком. По утверждению ведомства, тех же ботинок изготавливается больше, чем людей живет на территории государства, только почему-то половина ангсоца ходит полубосой в износившемся тряпье.
Горнило войны постоянно уничтожает природные ресурсы и сами товары. Известно только одно: каждый квартал на бумаге производят астрономическое количеств обуви, между тем как половина населения Океании ходит босиком. Министерство любви, вместо того, что налаживать отношения в обществе ангсоца, отваживать людей от преступности, возвела в чин этих самых преступлений неверные, с точки зрения курса партии, мысли и поступки людей Океании.
Вспомнить сателлита с вызывающим для нас названием: »молодежный антиполовой союз», где молодому поколению навязывают мысль о бессмысленности каких-либо чувств к противоположному полу, об опасности привязанности и тем более влюбленности. Скоро, как можно узнать от члена внутренней партии, зачатие детей вовсе сведут к искусственному оплодотворению, чтобы подавить и этот древний инстинкт. Все-таки такое понятие как любовь должно сопровождаться неким внешним комфортом, чего людей в Океании лишают постоянным преследованием и запугиванием, слежкой.
Министерство мира, как не сложно догадаться, занимается вопросами перманентной войны и внушения этого состояния жителям государства Океания. Так как мы не можем верить в истинность книги Голстейна, согласно словам Обрайена, неизвестно идет ли война до сих пор. Если идти до конца, любой житель вовсе может не знать, что творится вне его города — есть ли вообще другие два сверхгосударства или они были уничтожены в пепелище ядерных войн.
Важное значение автор уделяет чувству страха перед бомбардировками мирного населения — естественно, это литературный реверанс Дорджа Оруэлла теме бомбардировок во Вторую Мировую войну, в частности Лондона. Во время прочтения романа Тысяча Девятьсот Восемьдесят Четыре постоянно ловишь себя на мысли, что в показанном тоталитарном обществе, где действительное подменяется, вполне может присутствовать запугивание собственной нации. Если сражения идут где-то далеко, это не слишком держит людей в тонусе, а вот периодическая смерть десятков детей или стариков от бомбы — уже аргумент посущественней.
Министерство правды — пожалуй, самая интересная структура и один из лейтмотивов всего произведения Оруэлла. Задолго до появления интернета и свободного доступа к альтернативным источникам информации, общественное мнение формировалось благодаря газетам, радио и позже — телевидению. Так называемый информационный фронт только набирал обороты в течение ХХ века, и на момент написания романа уже ярко проявил себя во Второй Мировой Войне.
Большую часть подноготной информации мы узнаем от самого главного героя Уинстона. Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка. Цель власти — власть». В такие мгновения его тайное отвращение к Большому Брату сменялось обожанием, и Большой Брат, казалось, возвышался над всеми — непобедимый, бесстрашный защитник, стоящий как скала на пути азиатских орд». Есть правда и есть неправда, и, если ты держишься правды, пусть наперекор всему свету, ты не безумен».
Им можно предоставить интеллектуальную свободу, потому что интеллекта у них нет». А с развитием телевизионной техники, когда стало возможно вести прием и передачу одним аппаратом, частной жизни пришел конец». Самостоп означает как бы инстинктивное умение остановиться на пороге опасной мысли. Сюда входит способность не видеть аналогий, не замечать логических ошибок, неверно истолковывать даже простейший довод, если он враждебен ангсоцу, испытывать скуку и отвращение от хода мыслей, который может привести к ереси.
Короче говоря, самостоп означает спасительную глупость». Партия говорит, что Океания никогда не заключала союза с Евразией. Он, Уинстон Смит, знает, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года. Но где хранится это знание? Только в его уме, а он, так или иначе, скоро будет уничтожен. И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой».
Российские реали:\
- Лучшие игры про войну
- Звездные войны смотреть все эпизоды
- Сериал война и мир 2016
- Цезарь записки о галльской войне
- Какая кровь подходит всем
Другие теги: стиральная машина рисунки замена духовке лечение брат погода ноябре ведьмак избавиться кольцо аниме
ПРИКОЛЬНЫЙ МУЛЬТЯГА
Весьма полезная информация
Привильное мнение но не все верно, вы упустили довольно много деталей, будьте впредь внимательнее